Алый Первоцвет

Нас не любит время. Нас презирают земные тверди, ибо топчем мы их своими ногами, не думая о том, что за все приходится платить, пусть даже срок расплаты для каждого определен единолично.
Час расплаты Лютеции Флер-Сите настал в тот день и час, когда ее рыжекудрая головка чуть было, не покатилась в корзину «вдовы» впервые. Впрочем, в тот момент, она не осознала этого в полной мере, отложив на потом мысли о расчетах с Фортуной. Знание пришло значительно позже, тогда, когда уже нельзя было воззвать к Неподкупной и оставалось лишь смиряться со своей участью.
Расплата … Ты, гражданин, сразу представляешь себе звонкую монету, за которую можно получить все и вся? Или, по крайней мере, слышишь хруст ассигнаты, к которой веры еще меньше, чем к руке дающего ея? Несомненно, это так, ибо о деньгах мы помним даже тогда, когда стоим на берегу Стикса, ощущая под языком металлический привкус обола*.
Этот металлический привкус ощущала и хозяйка салона «Флер де Сите» и он пугающим образом смешивался в ее рту со вкусом крови, которая с удручающим постоянством окрашивала бледную плоть ее уст. Стоит ли удивляться, что кровь и злато всегда шли рука об руку друг с другом, как верные, но коварные супруги, готовые в любой момент на преступления …

Черные строчки на гладкой поверхности слегка желтоватой бумаги взлетели косо вверх, а затем вновь слетели вниз, неровным росчерком разрывая стройную вязь письма. Перо в руках рыжеволосой женщины дрогнуло, когда с ее бледных губ сорвался гортанный хрип. Лютеция быстро прижала платок ко рту, привычным движением прижимая его губам большим и указательным пальцами.
Вчерашнее «весеннее» самочувствие улетучилось, оставив после себя горьковатый привкус неудовлетворенности. Рыжеволосая женщина нервничала, борясь с желанием послать к черту всех и вся и просто уснуть, стащив, со вдруг охваченного нежданной лихорадкой тела, жесткий каркас корсета, немилосердно сдавливающего бока и грудь.
Однако необходимость (или упрямство?) принуждали ее оставаться на месте, легко водить пером по бумаге, старательно выводя легкомысленные строчки в ответ на двусмысленное признание безликого поэта с мертвыми глазами.
Чуть прижимая кончики тонких пальцев одной руки к виску, рыжеволосая прелестница расположилась за столиком (уже знакомому читателю по прошлым главам нашей истории) ресторанчика и, чуть иронично улыбаясь, приветствовала то одного, то другого раннего гостя из числа тех, кто не прочь провести завтрак в изящной компании избранных.
Продолжая скрываться за безмятежно легкомысленной маской, бывшая гетера со скукой подмечала незначительные изменения в составе компании «жаворонков», что слетались на « Корзиночку с кровью продажных буржуа» и « Голову короля», едва только солнце золотило небосвод.
Пылкий революционный поэт пропускал уже второй завтрак, хотя в прошлом являлся едва ли не к самому открытию заведения, чем несказанно раздражал хозяйку, принужденную развлекать своего гостя за неимением иных, кроме нее самой, собеседников. Гражданка Ланлер, бывшая актриса, явилась в компании молодого студента, лицо которого, показалось Лютеции отдаленно знакомым, что собственно и привлекло внимание рыжеволосой гражданки Сите к этой паре.
Искоса посматривая на парочку, Флер-Сите внутри себя язвительно посмеивалась над увядающей женщиной, лезущей из кожи вон, дабы привлечь внимание желторотого юнца.
Слабость все сильнее и сильнее овладевала телом женщины и Лютеция, уже было решила подняться к себе наверх, чтобы прилечь на пару минут, как вдруг взгляд ее медово-карих глаз скрестился со взглядом входящего в двери ресторанчика гостя. Ямочки в уголках губ бывшей маркизы углубились, когда она разглядела густую бороду и красную, шершавую кожу бывшего шевалье дю Бурбье, повадившегося навещать «Флер де Сите» столь часто, сколь в прошлом навещал разве что публичный дом.
Позавчера сей гражданин, передал ей записку в коей, с известным изяществом, умолял побеседовать с ним о весьма щекотливом деле из той категории дел, о которых принято говорить лишь полунамеком и вполголоса.
Флер-Сите тогда, лишь бегло пробежав записку взглядом, хмыкнула и брезгливо скривила губы, рисуя внутренним взором то «дело», вникать в которое ей сейчас ни коим образом не хотелось.
Легко поднявшись со своего места, рыжеволосая женщина быстро, как умела, едва ли не она одна, пошла навстречу завсегдатаю. Лавируя между столиков, Лютеция находила для каждого гостя, коих, хвала Небесам, в столь ранний час было не так уж и много, приветливое слово и мягкую, не лишенную кокетства улыбку, в которой даже самый проницательный взгляд с трудом мог бы уловить хотя бы что-то отдаленно похожее на усталость или раздражение.

- Как приятно вновь видеть Вас под крышей «Флер де Сите»! – мягкое сияние золотисто-карих глаз заискрилось, будто шампанское вино при медовом свечном блеске, когда женщина, наконец, достигну своей цели, протянула руку гостю – Право слово, приятно видеть вновь лица тех, чья компания столь приятна, как Ваша, сударь.

Черт возьми, у нее просто не поворачивался язык «тыкать» этому человеку, а уж тем паче именовать «гражданином» того, кого гражданские права и свободы кого бы то не было иного, кроме него самого, всегда интересовали в самую последнюю очередь. Если интересовали вообще.
Чуть склонив голову на бок, рыжая гражданка продолжала улыбаться, отчего слегка приподнималась верхняя губа, обнажая розоватую поверхность десны, что придавало этой улыбке нечто трогательное и даже детское, совершенно не вяжущиеся с несколько фривольными манерами и дерзким взглядом бывшей гетеры.

- Так что же за дело у Вас ко мне ? … Вы меня заинтриговали, сударь, - голос женщины плавно скользнул вниз, лишая возможности нескромных услышать то, что им знать не полагалось.

Мягким жестом, Лютеция пригласила своего спутника следовать за ней, к столику, на котором уже красовался второй кофейный прибор и блюдо с нежной, почти воздушной выпечкой.

«Может, старый сатир тоже решился податься в бунтовщики? …», - весело подумала Флер-Сите, располагаясь на, покинутом всего лишь пару минут назад, стуле – « Это было бы забавно …».

*
Скрытый текст

Имеется ввиду дань, коия взимается за переправку через Стикс, по погребальному обряду находящиеся у покойников под языком.
Обол — название монеты и единицы веса