Отправлено: 11.06.13 23:11. Заголовок: Необычайно спланированное везение

Время: 19-20-21 декабря 1794 года
Место: город Сен-Брие, разные его места
Участвуют: Ортанс Дюбуа, Альбер Рено, Чарльз Остин, Жиль де Брассар, НПС.

 Отправлено: 12.06.13 00:18. Заголовок: Вечером 19 декабря Ж..

Вечером 19 декабря Жан-Мари Дюбуа вернулся домой ужинать в том препаршивом настроении, о котром говорят «кусок в горло не лезет». Под укоризненным взглядом кухарки Элади гражданин мэр уныло ковырял жаркое из зайца, который оказался недостаточно ловок для того, чтобы избежать силков. Судя по малому колчеству мяса на костях косого, жизнь у покойного выдалась непростой. И почему-то в голову Жана-Мари лезли в тот момент самые неуместные парарллели.
- Граданин Рено вернется сегодня поздно, - нарушил хозяин затянувшееся молчание в столовой. – У него дела в комендатуре.
- Черного петуха, небось, потрошит, ирод, - высказала свое предположение непримиримо-суровая кухарка, стойкая в своем причислении парижского гостя к сонму сатанинских сил. То, что гражданина чрезвычайного уполномоченного не пробрал чеснок и грохот кастрюль на празднике святой Люции, только укрепило суеверную Элади в мысли, что тут они имеют дело с нечистью самого высшего разряда.
- Пленных допрашивает, - буркнул погруженный в невеселые раздумия мэр, и только потом до него дошел весь смысл остроты кухарки. – Да ты вобще думаешь, что ты говоришь?! Типун тебе на язык, доболтаешься ведь.

Скорбь гражданина Дюбуа была вполне объяснима. Грозная машина террора требовала не только жертв, но и красочных постановок. И вот в последних Жану-Мари категорически не хотелось участвовать. А ведь по долгу службы придется. Придется стать соучастником убийства людей. И если жестокости войны гражданин мэр еще мог оправдать... Мы в них, они в нас... То показательные казни ему откровенно претили.
А на главной площади Сен-Брие, между тем, уже два года взвышалась гильотина. После последней смены власти ее нечасто пускали в ход, но что-то подсказывало Дюбуа, что это затишье временно.

 Отправлено: 12.06.13 09:08. Заголовок: - Пленных? - Ортанс,..

- Пленных? - Ортанс, сидевшая тихо, подала голос. В отличие от гражданина мэра, она с аппетитом поглощала скудный лесной дар в виде неудачливого зайца. Настроение у неё было не то, чтобы хорошее, но и повода для уныния не было. Разве что отец мог составить конкуренцию грозовой туче, которая, хоть и мрачна, но слишком слаба, дабы воспроизвести молнии и гром. Весь этот переполох с армией и комиссаром добавил ему забот, морщин, и, возможно, парочку седин. Невзирая на то, что с дочерью он своими тяготами не делился, их груз был очевиден для домочадцев. Памятуя наставления сестры Агнесс о том, что женщина в доме должна быть украшением, и не создавать мужчине лишних проблем, чтобы придя к семейному очагу, он отдохнул душой, Ортанс вопросов отцу не задавала и была приветливой с комиссаром, больше не избегая общих ужинов, если гражданин чрезвычайный уполномоченный чтил их своим присутствием. Хоть ей это тоже давалось непросто - теперь у неё были маленькие, и отнюдь не невинные тайны, которыми она не делилась с отцом для его же блага. - Генерал Юмбер кого-то изловил? Или же сам комиссар? - сердце тревожно ёкнуло. Уж не "Огюст" ли "Куртин" попался в лапы республиканского правосудия, или как это там у них называется? Естественно, возможность подобного события была ничтожно мала - сколько других шуанов, да и просто неугодных по всей бунтующей Бретани, по словам комиссара - лови не хочу. Однако в природе человека заложена тяга к подозрению самого худшего поворота событий.

Теперь заяц оказался и вовсе обделенным вниманием. А паче всего - Элади, которая тяжко вздохнула, как бы подтверждая неоднократно высказываемое ею мнение о республике в общем и комиссаре в частности. Её старания сделать из тощей дичи удобоваримое блюдо могли вылететь в трубу, если ещё и девочка перестанет ужинать из-за проклятых синепузых.

 Отправлено: 12.06.13 10:36. Заголовок: - Да, пленных. Дочь ..

- Да, пленных.
Дочь нечасто демонстрировала интерес к политике или делам отца, и тут Жан-Мари был целиком и полностью согласен с наставлениями сестры Агнесс. Нечего женщинам, а темболее юным девицам, соваться в такие вещи. Но иногда человеку просто хочется выговориться.
В нынешние смутные времена, когда «язык мой – враг мой» поводов для откровенных бесед находилось очень мало, а собеседников, с которыми можно было откровенничать – и того меньше. Если уж не в кругу семьи делиться сокровенным – то где же? Роднее Ортанс у него никого нет.
- Я не знаю подробностей. Какая-то засада, спланированная гражданином Рено, сработала. И вот...
Гражданин мэр покосился на останки зайца и решительно отодвинул тарелку, понимая, что ужинать ему расхотелось окончательно.
- Англичане, будь они неладны, привозят шуанам оружие. Сегодня прибыл очередной груз, и солдаты генерала Юмбера перехватили его прямо не берегу. На Подкове дьявола, помнишь такую бухту? Когда ты была маленькая, мы гуляли там. В общем, всех, конечно, перебили, - рука Жана-Мари дернулась, словно он собирался осенить себя крестным знамением, но в последнее мгновение гражданин сдержал этот естественный для бретонца, но позорный для республикаца порыв. – А двоих, - английского офицера и командира шуанов, - привезли в комендатуру живыми. Не знаю, кто они такие, да и какая разница? Гражданин чрезвычайный уполномоченный еще днем обмолвился, что операцию проводят по наводке осведомителя из отряда некоего Маруэна. Наверное, это он и есть. Не осведомитель, а Маруэн... Знаешь что, Элади, давай-ка сюда кальвадос. Я выпью, пожалуй.

 Отправлено: 12.06.13 11:49. Заголовок: - Сию минуту, а как ..

- Сию минуту, а как же, грех не выпить за упокой душ несчастных, господин Дюбуа, - засуетилась Элади, не отказывая себе вправе перекреститься. Она достала из шкафа бутылку, бокалы, поставила перед каждым участником трапезы, не забыв и об Ортанс: - Пей, девочка, это святое, - властно постановила кухарка. Себя она считала непререкаемым авторитетом в вопросах соблюдения церковных и народных обычаев, и даже мэр не мог ей запретить следовать веками установленным порядкам.

- Засада, спланированная гражданином Рено, – медленно повторила Ортанс, даже не спрашивая, а утверждая. – А комиссар времени не теряет в нашем департаменте. Чуть больше недели, как прибыл, и уже такая удача для республиканцев. Главное, успел внедрить осведомителя, ну, или же завербовать из уже существующих мятежников, - всё это Ортанс проговаривала с такой интонацией, будто думала вслух. Имя Маруэна, первым делом всплывшее в сознании, материализовалось в словах отца, и Ортанс закипала от ярости. Значит, обещания комиссара не причинять Маруэну вреда – пустышка? Соловьем пел Ортанс о своих мирных намерениях, просил сказать, если она ещё раз встретит «Огюста Куртина». А сам натравил осведомителя, и арестовал шуана после того, как она рассказала ему об их разговоре на празднике!

Запив кальвадос холодной водой, она продолжила орудовать вилкой, к величайшей радости Элади.
- Тебе ещё подлить, деточка? – заботливо спросила кухарка, связав вновь появившийся аппетит с количеством выпитого кальвадоса.

- Нет, спасибо, достаточно, - Ортанс чуть поостыла в своём негодовании, поскольку её посетила здравая мысль. Раз Маруэн попался при передаче оружия англичанами, значит, комиссар имеет все основания считать его действия враждебными республике. Так мириться не приходят, что ни говори. И, тем не менее, чувство вины и жалости к шуану продолжало глодать Ортанс – никаким кальвадосом и зайцем не заглушишь.

- Что их ждёт? Гильотина? Или комиссар намерен проводить мирные переговоры – он же заявлял о таком намерении, тогда, за обедом, как только приехал в Сен-Брие, - призрачная надежда ещё теплилась в душе Ортанс, и она с замиранием сердца ждала ответа отца.

 Отправлено: 12.06.13 13:11. Заголовок: - Доченька, ну кто ж..

- Доченька, ну кто же проводит мирные переговоры с пленными? – искренне удивился наивности своего любимого чада Жан-Мари. В желудке бодрящим теплом разливался кальвадос, но утолить все печали гражданина мэра спиртное еще не успело. – Договариваются с теми, кого не могут изловить. А эти...

Дюбуа безнадежно махнул рукой.

- Может, просто расстреляют, - понадеялся он на практичность комиссара. – А скорее всего гильотина. Чтобы припугнуть остальных. И ведь такая незадача, почти что канун Рождества. Вместо божьего храма придется идти сначала на заседание трибунала, потом на казнь. Да ты не бери это в голову, девочка моя, - вздохнул запоздало засомневавшийся в пользе своей откровенности отец. – Если кому и жить опять в страхе, то не тебе. Мы у ж как-то сами с роялистами этими разберемся. Генерал, комиссар, армия... Мир, конечно, был бы кстати, Париж обещает и войска из департамента вывести, и рекрутский набор отменить, и конфискованное имущество вернуть владельцам, и вере католической припятствий более не чинить... Да только никто никого не слушает. Может и правда, коли вождей у шуанов поубавится, война сама пойдет на убыль.

И Жан-Мари снова потянулся к графину. Элади бросилась ему наперерез, но хозяин дома только отмахнулся.
- Оставь, я сам налью. Не маленький.

 Отправлено: 12.06.13 14:40. Заголовок: Воображение Ортанс р..

Воображение Ортанс рисовало картины, одну краше другой – гильотина, окровавленное лезвие, или солдаты с ружьями наизготовку, а перед ними двое шуанов, раздетых до рубах, с завязанными глазами. А исход всё равно один – смерть. И, возможно, она косвенно повинна в том, что роялисты попались в руки людям генерала. Увязать причину и следствие было непросто, но почему-то Ортанс не могла отделаться от жгучего чувства причастности. Человеческая жизнь такая хрупкая, не менее чем ценная, особенно – одного из немногих мятежников, готовых пойти на уступки властям, лишь бы прекратилось это братоубийственное безумие. Англичанин вообще был не при чём, за что ему погибать? Наверняка же просто исполнитель, ввязавшийся в чужую войну.

- А вам нужно будет присутствовать на трибунале? И тоже принимать решение? – доселе мэр Дюбуа, образно говоря, руки в крови не марал. Если там кто-то кого-то убивал, в лесах у Сен-Брие, так в том не было ни его вины, ни его участия. Разбойников и других преступников он не судил, и вообще, занимался безобидной рутиной. Настолько, насколько она могла быть таковой в военное время.

Чело его прорезали глубокие морщины, а кальвадос гражданин Дюбуа поглощал в количествах, доселе не наблюдаемых. Элади многозначительно хмыкнула, однако её подсказки были совершенно лишними, Ортанс и сама всё прекрасно видела. Хоть отец и декларирует готовность принять смерть шуанов, лишь бы воевать перестали. Сделка с совестью, так, кажется, это называется.

- Десерт я не буду, - состояние, когда кусок в горло не лезет, настигло и Ортанс. Чем больше она понимала суть проблемы, тем меньше хотелось есть. – Спасибо, Элади, было очень вкусно, - чувства кухарки не должны были страдать из-за того, что кого-то где-то собираются казнить.

 Отправлено: 12.06.13 19:26. Заголовок: - На трибунале? – ра..

- На трибунале? – рассеянно переспросил Жан-Мари. – Ах, да, на трибунале... Я представитель городского самоуправления, доченька. Мне придется присутствовать. А вот принимать решения – это вряд ли. От меня мало что зависит.

Если уж даже депутаты Конвента за последние три года научились держать язык за зубами... Те, которые не научились, плохо кончили... То чего уж ждать он него, вновьизбраного мэра провинциального городка. Скажешь военным слово поперек и окажешься в комендатуре в той же камере, что и шуаны. А потом на том же эшафоте. А у него дочь...

- Ступай-ка спать, Ортанс, - гражданин Дюбуа решил идти по пути наименьшего сопротивления и завершить ставший тягостным разговор в приказном порядке. Роль строгого отца шла ему так же плохо, как и роль сурового революционного обвинителя, но что поделаешь, если пресловутый «текущий момент», как любят говорить в речах и писать в агитках, часто требует от нас исполнять те пиесы, которые в иных обстоятельствах нам не пришло бы в голову даже репетировать.
- Я отдохну, как следует вздремну,... и завтра все будет хорошо. Что-то я не к месту расклеился... Устал наверное.

Речь Жана-Мари заметно теряла во внятности. На голодный желудок опьянение наступало стремительно, как раз этого гражданин мэр и добивался.

- Кому-то уже достаточно, - поджала губы Элади, решительно убирая со стола ополовиненный графин. – Прекрасный пример для дочери. Так насмотрится, и вовсе замуж идти откажется. Ступай в свою комнату, девочка, - повторила кухарка пожелание родителя Ортанс. – Я тут сама приберу.

 Отправлено: 12.06.13 23:02. Заголовок: - Доброй ночи, папа,..

- Доброй ночи, папа, - Ортанс послушно поднялась со своего места, подошла к мэру, подставила лоб для традиционного отцовского поцелуя, и после исполнения этой церемонии сама прикоснулась губами к его щеке. Ей очень хотелось бы облегчить тяготы, свалившиеся на плечи её отца так внезапно и неотвратимо, но всё, что она могла сделать - это подарить ему дочерний поцелуй, полный любви и теплоты. Гражданин мэр был хорошим человеком, оказавшимся не в том месте и не в то время, и Ортанс это понимала, если не до конца умом, то уж сердцем – наверняка.

Ещё один поцелуй в щёку достался Элади, и Ортанс неспешно направилась в свою комнату, прислушиваясь к порывам ветра за стенами дома. Кажется, ветер принёс снег, а значит, завтра под ногами снова будет грязь. И к побережью уже не съездишь – если сегодня в Подкове дьявола поймали шуанов, дороги наверняка кишат патрулями, и не самым приятным занятием было бы объясняться с каждым встречным солдатом, подозрительно требующим пропуск.

Гражданин Дюбуа обеспечил себе единение с царством Морфея доступным и эффективным способом, а поскольку Ортанс выпила кальвадоса в количестве, достаточном не для того, чтобы усыпить, а как раз наоборот – придать организму состояние болезненной бодрости, спать ей не хотелось. Снизу, из кухни, доносился приглушенный стук – Элади мыла посуду и готовила продукты на завтрашнее утро. Наверняка, ворчала, поминая крепким деревенским словцом республику и всё с ней связанное, а Франсин, штопающая какой-нибудь чулок, явно ей поддакивала. Непроизвольно улыбнувшись, представившая эту картину Ортанс зажгла свечи в подсвечнике и достала «Новую Элоизу». Когда-то она начинала читать этот роман, но забросила. В свете ж происходящих событий ей показалось целесообразным проявить интерес к духу эпохи, питавшему энтузиазм представителей нового порядка.

Прошло около двух часов, когда Ортанс, не выдержав, захлопнула книгу.
- Что за чушь! – воскликнула она в пустоту своей спальни. – Несусветная! Это у них называется "любовь"? Да боже упаси! – Ортанс решительно постановила вернуть книгу в отцовскую библиотеку и больше её оттуда не извлекать. Возможно, если бы не было сегодняшнего ареста шуанов, томику Руссо повезло бы больше, и ему не была бы дана столь категоричная характеристика.

Сон всё не приходил, и Ортанс принялась за вышивание. Движения её были резкими, стежки получались неровными – она представляла картины казни шуанов, и голову Маруэна, скатывающуюся в корзину у эшафота.

- Ай! – Ортанс уколола палец иголкой, и на ткани расплылось маленькое кровавое пятно, совсем под стать её мыслям о гильотине. Пришлось застирывать полотно в тазе для умывания, дабы не загубить узор.

От этого занятия её оторвало лошадиное ржание во дворе. Ортанс насторожилась, прислушиваясь – дом мэра погрузился в темноту, и лишь в её окошке горел свет. Так и есть, вернулся комиссар, и прохромал в свою комнату. Сегодня его поступь была не такой тяжелой, как обычно. Или Ортанс показалось?

 Отправлено: 12.06.13 23:39. Заголовок: После затянувшегося ..

После затянувшегося допроса, а вернее, после возни с подделкой приказов графа Артуа, Рено испытывал необычайное возбуждение, азарт и почти детское нетерпение. Глупое чувство, но комиссар ничего не мог сним поделать. Человеческий разум – это ведь не свеча, которую можно легко задуть по собственному желанию. В голове гражданина чрезвычайного уполномоченного рождались прожекты, один другого невероятнее. Если только его замысел сработает, если только шуаны окажутся исполнительными ребятами и отправятся в подготовленную для них республиканцами ловушку, если только...
Для того, чтобы все эти фантазии стали явью, не хватало самой малости.
Непросто было изловить роялистов. Но еще сложнее веруть им свободу. Стоит только пленникам заподозрить, что их гряущий побег подстроен самими же синими, и весь хитроумный план насмарку.
Значит, надо все обустроить так, чтобы «не-граждане» ничего не заподозрили.
Отлично, вот только «так» - это «как»?

Лучшее время для размышлений - это, конечно же, ночь. Тем более, что дом мэра Дюбуа погрузился уже в умиротворенную тишину, значит, можно сесть, как следует все обдумать, просчитать, записать...
Рено мазнул пальцами по тому месту, где должна была оказаться писчая бумага. И едва не выругался от разочарования. То ли он пишет слишком много, то ли экономка Жана-Мари в очередной раз решила сэкономить, то ли гражданка Дюбуа запамятовала о своем обещании. А она, кстати, еще не спит.
Даже погруженный в свои мысли, Альбер привычно обращал внимание на любые мелочи. И потому без труда вспомнил о том, что окно Ортанс светилось, когда он подезжал к дому. Не так уж много времени прошло.

Гражданин чрезвычайный уполномоченный, как лучший представитель нового мира и новых традиций, воцарившихся во Франции, был чужд старорежимным условностям. И в том, что посторонний мужчина глубокой ночью стучится в спальню девушки, не видел абсолютно ничего дурного. Он ведь стучится по делу.

- Гражданка Дюбуа, у меня закончилась писчая бумага, - озвучил Рено цель своего появление под дверью Ортанс. – Я знаю, что вы еще не ложились. Окажите мне любезность, мне нужно написать несколько важных записок.

 Отправлено: 13.06.13 08:33. Заголовок: Хромая поступь гражд..

Хромая поступь гражданина комиссара отчётливо слышалась в ночной тишине, окутавшей дом. Вот он прошёл к себе, дверь за ним закрылась. Ортанс вздохнула, сложила полотно с нитками в корзинку и принялась распускать шнуровку на платье – может, в самой постели сон придёт к ней, наконец-то.

Сосредоточившись на процессе подготовки ко сну, Ортанс не слышала, что комиссар прихромал под её дверь. Лишь стук и его слегка раздраженный, нетерпеливый тон заставили её это понять.

- Минуточку, комиссар, я не одета! – руки Ортанс дрожали то ли от негодования, то ли от раздражения, то ли ещё от чего-то, но проклятые тесемки никак не хотели сплетаться обратно. Вот ведь наглость, прямо посреди ночи рвётся в комнату. Записки, значит, важные у него. Смертный приговор? Как символично – и бумагу для него Ортанс принесёт ему собственноручно! – Простите, я сейчас! – наконец-то Ортанс справилась с платьем, зажгла ещё одну свечу, взяла её в руки и открыла дверь. – Прошу вас, заходите, я схожу за бумагой, - пропустив комиссара в комнату, Ортанс скользнула взглядом по его лицу, на котором читались нетерпение и негодование. Что ж, в последнем они с комиссаром вполне сходились.

Освещая себе путь, Ортанс старалась ступать как можно тише, чтобы никого не разбудить. Хотя Ортанс подозревала, что остатки кальвадоса за упокой души погибших роялистов пришлись аккурат на экономку и кухарку, так что можно было не бояться.

Стопка бумаги лежала на тумбе в коридоре у кладовки. Наверное, Франсин как раз собиралась её отнести в комнату комиссара, когда её перехватила Элади – это было самым простым объяснением тому, почему исполнительная старушка пренебрегла своими обязанностями. Взяв стопку свободной рукой, Ортанс пошла обратно в комнату. Руки её все ещё – или заново – немного дрожали, и огонёк от свечи плясал по стенам, будто испуганный мотылёк.

- Вот, прошу, - Ортанс протянула комиссару бумагу. – Если вы голодны, на плите стоит ужин, - напомнила она комиссару, хотя на языке вертелось что-то вроде «но вы же наверняка сыты кровью роялистов». Господи, уже совсем как Элади! Ортанс не утерпела и спросила: - Это правда, что вы арестовали де Маруэна и его ждёт трибунал с последующей казнью?

 Отправлено: 13.06.13 10:07. Заголовок: Неожиданный вопрос д..

Неожиданный вопрос девушки являл собой наглядную иллюстрацию стремительной скорости распространения слухов в провинциальном городе. Рено удивленно приподнял бровь.
Понятно было, от кого Ортанс услышала эту новость. Но зачем сам мэр посвящает дочь в такого рода подробности?

- Помните, Ортанс, я говорил вам, что если Маруэн попадется нам с оружием вруках, я ничего не смогу для него сделать. Да и не стану? – Альбер многозначительно взесил в руке стопку бумаги. Хватит на множество проговоров. Пожалуй, в эту минуту мужчина и девушка подумали об одном и том же, только девушка испытывала гнев, а мужчина – удовлетворение.
- Вот так и произошло. Каждый получает то, что заслуживает, гражданка. Операция с английским оружием никак не попадает под демонстрацию мирных намерений шуанов. Ровно наоброт.

С некотрой долей сочувствия гражданин чрезвычайный уполномоченный глянул в странно застывшее лицо собеседницы.

- Не огорчайтесь, Ортанс. Вам не удалась роль миротворца, но это не ваша вина.

«С другой стороны женщины – удивительные создания. Их жизнью и решениями полностью управляют чувства. Как далеко жалость к этому Маруэну может завести дочь мэра?...
Пустое, - оборвал сам себя Рено. – Девица, устраивающая приговоренным побег накануне казни? Такое не снилось даже месье Перро! С другой строны, это будет та самая искренность и самоотверженность, в котрой пленные никогда не усомнятся. Однако сама она ничего не сможет. Ей понадобится помощь...»

- Раз не-гражданин Маруэн оказался так глуп, что принебрег возможностью мира, пускай хотя бы его смерть послужит уроком остальным инсургентам. Обещаю, что эту казнь в департаменте запомнят надолго, - сознательно сгустил краски комиссар, намереваясь пронаблюдать за реакцией Ортанс. Прежде, чем мысленнно согласиться на авантюру, он хотел проверить чувства девушки, так сказать, на прочность.

 Отправлено: 13.06.13 10:39. Заголовок: Возразить комиссару ..

Возразить комиссару было нечего. Он озвучил ровно то, что подумала сама Ортанс, когда гнев, застилавший разум, чуть поутих. Раз попался с оружием в руках – никто не станет рассматривать возможность переговоров с роялистом. И надо же было, так по-глупому! Зачем сам Маруэн отправился в эту Подкову? Вот уж и вправду – проклятое место. Не стало могилой, так привело на эшафот. А Ортанс? Почему она медлила и играла неосведомлённую наивность тогда на празднике? Ведь скажи она ему прямо о том, что комиссар готов идти на уступки, но исключительно в том случае, если Маруэн сам, без оружия, явится к нему, сейчас шуан, возможно, сидел бы в кабинете комиссара, попивая кофе, а не грел бы своими костями отсыревшие застенки комендатуры.

Пламя ещё раз дрогнуло, и Ортанс поставила предательскую свечку на комод. Как ни старалась она скрыть свои мысли, комиссар, буде на то его желание, с легкостью мог бы прочитать гнев, разочарование, отчаяние и ещё несколько сопутствующих эмоций.

- Я хорошо помню всё, что вы мне говорили, - она сделала акцент на слове «всё». – И понимаю, что в подобной ситуации нет места для милосердия и снисхождения. Его вообще очень мало осталось во Франции, на всех не хватает, - она иронично улыбнулась, хоть ей было совсем не весело. – Вы поспособствуете тому, чтобы мне досталось одно из лучших мест для наблюдения за казнью? Я понимаю, время, когда положение в обществе давало преимущества, давно кануло в Лету, однако мне кажется, если я буду ближе к гильотине, это поможет избавиться от некоторых предубеждений, связанных с неприятными воспоминаниями из моего прошлого, - злость на что-то абстрактное застилала разум, и Ортанс откровенно нарывалась на неприятности, но остановиться не могла. – Вы как-то справедливо заметили, что я – дочь мэра, и мне должно не просто демонстрировать приверженность истинным ценностям, но и по-настоящему ими проникнуться.

 Отправлено: 13.06.13 16:47. Заголовок: Было так просто успо..

Было так просто успокоить девичье смятение. Всего лишь сказать Ортанс правду. Сказать, что «Маруэн» никакой не Маруэн, а просто кто-то из его отряда. Признаться,что даже его по всей видимости казнить не станут, потому что живым от него сейчас республике больше пользы.
Но Рено не спешил с откровениями.
Откровения были не в его интересах.

- Не глупите, Ортанс. Будете вы близко к гильотине или далеко от нее, это ровным счетом ничего не изменит. Если вам так жаль пленных, уповайте на чудо. Помолитесь этой вашей любимой святой, постучите сковородками на кухне. Если Люция не снизойдет к гильотине лично, может быть среди шуанов найдутся смельчаки, готовые рискнуть жизнью для того, чтобы выручить своего командира.

Комиссар с заметным принебрежением пожал плечами. Лично он в сказанное не верил. И иронизировал, причем зло иронизировал, с умыслом.

- А теперь простите, мне нужно немного поработать. И не советую вам вдохновляться подвигом Шарлотты Корде и врываться ко мне с ножом в руках, - гражданин чрезвычайный уполномоченный тихо рассмеялся. – От удивления я могу приговорить к смерти кого-нибудь... лишнего.

 Отправлено: 13.06.13 17:48. Заголовок: «Наверное, вас в дет..

«Наверное, вас в детстве сильно обижали, гражданин Рено. И я даже понимаю, почему именно. А теперь вы мстите всем, как злой ребёнок!» - хорошо, что человеку недоступна способность читать мысли другого, хотя особо прозорливые могут это делать и так, на лице. Без деталей, улавливать само настроение, так сказать.

- Мне нет нужды устраивать такую мелодраму, комиссар, так что вы можете не переживать о своём спокойствии и комфорте во время работы, да и дверь в вашей комнате закрывается изнутри, - если бы взглядом можно было убить, комиссар уже лежал бы у ног Ортанс хладным трупом. И нож не понадобился бы. – Ваша смерть ровным счётом ничего не даст, - если мсье любит унижать других, ему стоит хлебнуть ответной любезности. – Это не спасёт приговорённых от гильотины, а на мою казнь вы уже не будете иметь удовольствия любоваться. Я только не понимаю одного – почему любое моё слово, любую мысль вы интерпретируете, будто это величайшая глупость во всей Франции. Пусть будет так. Моя миротворческая миссия провалилась, так и не начавшись, и больше мне не стоит беспокоить вас расспросами о чём-либо, кроме ваших хозяйственных нужд. В этом вы всегда можете на меня рассчитывать, - Ортанс задыхалась от гнева, и подвиг Шарлотты Корде казался ей весьма уместным в данной ситуации. Но она – не Шарлотта. – Если это всё, комиссар… - кивнув в сторону двери, Ортанс давала понять, что разговор окончен. Негоже задерживать палача пустой болтовней, у него ещё казнь впереди.

Поскорее бы он перебил всех врагов революции в Бретани и убирался в свой Париж, почивать на костях. Спит он, наверняка, как младенец. Привидения по ночам не приходят, а совесть давно повесилась.

Инстинкт самосохранения напрочь отказал Ортанс в помощи и поддержке, и она даже не задумывалась над тем, какие последствия может иметь столь дерзкая отповедь комиссару Конвента.

 Отправлено: 13.06.13 19:15. Заголовок: - Ничто, запомните, ..

- Ничто, запомните, ничто и никто не спасет приговоренных от гильотины, - Невозмутимо поставил финальную точку в разговоре Рено. Юная бретонка полностью потеряла самообладание, но в общем-то не столь важно, каковы будут ее мотивы. Жалость или какие-то более серьезные чувства к Маруэну, злость на него, Альбера, или просто желание доказать всеми миру, что она – что-то большее, чем милый невинный ребенок. Главное, чтобы рыбка заглотила наживку. И комиссару казалось, что это только что произошло. А теперь злости, как доброму вину, нужно время, чтобы заиграть. Рено не знал, делают ли вино в Британи, - как на его вкус, тут холодновато, и виноград вряд ли вызревает. А вот в его родной Гаскони...

- Спокойной ночи, гражанка.

Повернувшись спиной к девушке, гражданин чрезвычайный уполномоченный захромал прочь по коридору.
Что там было у нее на комоде? Одинокая свеча? Это хорошо. Не стоит опасаться удара тяжелым бронзовым канделябром. Вот это было бы некстати...

 Отправлено: 13.06.13 20:41. Заголовок: Бросить ему в спину ..

Бросить ему в спину что-то? Томик Руссо? Чтоб он прочувствовал всю тяжесть и нелепость сюжета? Обойдётся. Захлопнуть дверь за ним так, чтобы с петель слетела? Разбудит весь дом, и тогда будет скандал, а это ни к чему. Подождав, пока комиссар зайдет в свою комнату, Ортанс подошла к двери и аккуратно её прикрыла, а потом, прислонившись к ней спиной, сползла на пол. От злости её буквально трясло, лицо пылало, а губы то и дело повторяли: ненавижу, ненавижу, ненавижу! Никогда ещё Ортанс не доводилось испытывать столь сильного чувства, и как же горько было, что это не радость и не веселье, а один сплошной негатив.

Так она и просидела неизвестно сколько времени. Тьма заполонила комнату – свеча догорела, а зажигать новую Ортанс не стала. Будучи маленькой девочкой, она очень боялась чудищ и чертей, которые, по её представлению, жили под кроватью и только и ждали мгновения, когда станет совсем темно, чтобы вылезти пугать Ортанс. А потом она выросла, случилась революция, и Ортанс узнала, что самое страшное чудище – это человек, а не вымышленный призрак во тьме. Дай ему волю – и он будет делать такие вещи, от которых мурашки по коже. Вот как комиссар. Отправляет людей на смерть, любуется процессом, наверняка – пытает перед этим. И явно получает от этого удовольствие, а откуда иначе взяться той каменной, невозмутимой уверенности в своей правоте. Ничего с этим не поделать, он и дальше будет собирать свой страшный урожай.

Во дворе заржала лошадь. Ортанс вытянула шею, прислушиваясь – раздался какой-то шум, затем открылась дверь в комнате комиссара, он прохромал к лестнице – всё это произошло так быстро, что Ортанс поняла – Рено и не ложился. Работал, писал. Смертью орудовал, как продолжением самого себя. Входная дверь в дом открылась, послышался приглушенный кашель. Вскочив на ноги, Ортанс приоткрыла дверь своей комнаты и выскользнула в коридор, затем быстро и бесшумно спустилась по лестнице, притаилась в гостиной и вслушалась в то, о чём говорили комиссар и его гость.

 Отправлено: 14.06.13 12:19. Заголовок: ... – Велено было д..

... – Велено было должить немедленно, - голос курьера звучал хрипло, он устал и продрог, проьбиваясь сквозь разыгравшуюся на дворе метель. И, судя по последовавшему звону, комиссар Рено тоже неплохо уже изучил, где в доме Дюбуа хранится спиртное.
- Ну, и к чему такая спешка, граждане?
- Нападение шуанов на продотряд под Жанвилем. Вот тут рапорт, в нем рассказ единственного уцелевшего волонтера. Его имя Буайе. Гражданин Номюр, наш командир гарнизона, счел, что это очень важная новость.
- Единственный уцелевший? – глухо повторил Рено. – И сколько же вы потеряли там?
- Почти батальон, гражданин чрезвычайный уполномоченный. Мы и подумать не могли, что партизаны рискнут напасть на такой большой отряд. Гражданин Номюр полагает, что это была совместная операция нескольких банд инсургентов, да и очевидец... то есть Буайе... подтверждает, что шуанов было много.
- Ясно. И что же предпринял гражданин Номюр, кроме того, что прислал вас?
- Ничего, гражданин Рено. Он ожидает подкрепления от генерала Юмбера. Еси силы роялистов и правда так велики, он опасается, что они готовятся к штурму Монконтура.
Всей подробностей цветистой комиссарской ругани Ортанс вряд ли могла расслышать, но то, что Рено в ярости, было понятно.
- Хорошо, отправляйся к генералу, гражданин. Я буду жать Юмбера в комендатуре. Там и поговорим более предметно. Где этот Буайе, приехал с вами или остался в Монконтуре?
- Будет тут к утру. Он едва на ногах стоял после того, как добрел к нам от Жанвиля. Но гражданин Номюр обещал отправить его в Сен-Брие.
- Ясно...

Послышались быстро приближающиеся шаги, но на гражданку Дюбуа в полумраке никто не обратил внимания. Вестовой тут же уехал, а комиссару пришлось подняться к себе за пальто и шляпой. Затем ночь поглотила и второго республиканца, и в доме мэра вновь наступила тишина.

 Отправлено: 15.06.13 00:13. Заголовок: Часть вторая. 20 дек..

Часть вторая. 20 декабря


Гражданин Буайе, последний волонтер не существующего более республиканского батальона, как и обещал вестовой, появился в доме Дюбуа утром. Правда все же не ранним, скорее ближе к обеду.
- Мне приказано дождаться тут гражданина Рено, - гость неуверенно переступил с ноги на ногу под пристальным взглядом Франсин. Посетитель, - кстати до этого посетители гражданина чрезвычайного уполномоченного не являлись прямиком к нему на квартиру, - явно не вписывался в интерьер дома мэра. Самого же гражданина Рено черти то ли уже унесли, то ли вообще этой ночью не приносили. Да и сам гражданин Дюбуа, тяжко вздхая с похмелья, уже ушел в муниципальный совет. Так что разывлекать солдатика было явно некому, а принимать его в гостиной – слишком большая честь. Ну а просто прогнать, следовательно, слишком опасно, вруг комиссар явится и осерчает.
- Ступай, служивый, на кухню, - после минутного раздумья постановила экономка. Вряд ли Элади скажет ей спасибо, но по крайней мере незваный гость будет коротать время в ожидании их квартиранта где-нибудь на простой кухонной табуретке, а не на только что вычищенных ею, Франсин, креслах.

Кухарка всвою очередь недобро покосилось на ружье, сопровождавшее волонтера, некоторое время угрюмо бренчала посудой, но потом, - парень вроде как молодой и в армию небось попал по мобилизации, как и многие бретонцы, которых против воли ставили под ружье, - решила разговорить республиканского солдатика.
- У меня тут стеречь ничего не надо, лук и морковь из котла не разбегутся, - хмыкнула она, смерив взглядом Буайе. – На вот, хоть хлеба возьми, чего дурно сидеть. Откуда будешь?
- Из Парижа...
- Надо же, я думала, ты их крестьян, - поморщилась Элади. – И чего ж вам, парижанам, в Париже не сидится... Ты куда кусок тянешь, решил что ли впрок запастись из чужих харчей?!
- Я приятелю. Ранили его. Мне сказали, что его в Сен-Брие привезут, коли жив еще.
- Это откуда еще привезут?
- Из Жанвиля...
Не то, чтоб Элади всгда была любопытна, да еще и себе во вред, но иногда старая кухарка бывала в ударе. Вот и сейчас она принялась выпытывать у незваного гостя подробности его недавних похождений...

 Отправлено: 15.06.13 01:02. Заголовок: Встать не с той ноги..

Встать не с той ноги – это было как раз про Ортанс этим утром. Кажется, нога была левая. Недаром говорила ей Элади, сведущая во всех тонкостях предрассудков, порожденных многовековой народной традицией, что становиться надо на обе ноги сразу. «Чтобы не было на кого вину спихнуть», - усмехнулась про себя Ортанс. А было ей не до смеха. Мало того, что она проспала завтрак – было уже часов десять утра, непозволительно поздно для подъема молодой девицы, голова слегка побаливала, наверняка, из-за кальвадоса. Или из-за комиссара, уж кто, а он был способен вызвать подобные ощущения. В довершение ко всему, Ортанс при умывании умудрилась перевернуть таз с водой, да прямо себе на ноги, и ощущение было не из приятных. Хорошо, что успела умыться до того, как расплескала воду, и могла выйти из комнаты в подобающем виде, хоть на лице легко читались тоска и уныние.

Из кухни доносились голоса, и один из них был явно чужд этим стенам. Спускаясь по лестнице, Ортанс замерла и прислушалась, но из-за закрытой двери разобрать, о чём речь, было сложно. По крайней мере, это точно не комиссар, а значит, можно смело идти завтракать. Видеть Рено в данный момент она хотела бы меньше всего, его издевательское пренебрежение вызывало желание применить какой-то из видов физического насилия, зря комиссар помянул в ночи Шарлотту Корде, ой, зря…

- Доброе утро, Элади, - первым делом Ортанс удивилась, обнаружив на кухне своего дома республиканского солдата, одежда которого явно знавала лучшие времена, да и сам он выглядел, мягко говоря, потрепанным, можно даже сказать, побитым.

На вопросительный взгляд Ортанс последовал ответ раскатывающей тесто Элади:
- Это гражданин Буайе. Из Парижа. К комиссару с визитом. Вот, ждёт тут, подкрепился маленько.

Сложно было сказать, довольна ли кухарка тем, что республиканец оценил её труды, или же наоборот. Выражение крайней сосредоточенности сковало мышцы её лица, будто она не тестом занималась, а решала судьбу Франции.

Буйае! Ведь это тот самый, о котором ночью вестовой докладывал комиссару, единственный выживший из продотряда. Иллюстрация жестокости войны, прямо у них в кухне, так близко – на расстоянии вытянутой руки. Ортанс взяла свою тарелку с завтраком, заботливо оставленным кухаркой на теплой плите, и, стараясь показаться как можно более безразличной, спросила солдата:
- А что ж вы здесь его ждете? Он ведь наверняка в комендатуре, и весь день там пробудет. Комиссар Рено – очень трудолюбивый и ответственный человек, вот если бы все такими были, каждый на своём месте, во Франции очень быстро воцарился бы порядок!

Глубокая морщина пролегла между бровями Элади, словно ожившей от таких слов Ортанс. С того самого дня, как кухарка положила начало изгнанию бесов из их дома, то бишь, с праздника святой Люции, Ортанс будто в уме повредилась – запрещала Элади злословить о комиссаре, хотя попробуй ей запрети, как же! Стояла на своём, и стоять будет – нечистая сила, как есть люцифер во плоти!

 Отправлено: 15.06.13 09:16. Заголовок: - Такой у меня прика..

- Такой у меня приказ, гражданка. Ждать тут, стало быть. А мы, служивые, люди подневольные, - пояснил девушке солдат, продолжая запихивать за щеку хлеб.

Буайе никогда не думал, что человек может так проголодаться на ровном месте. Ну, подумаешь, посидел чуток взаперти да потом побегал по лесу в метель. С кем ни случается? Ив то же время парижанину казалось, что там, на дороге под Жанвилем, в белом коконе метели, с ним случилось... какое-то перерождение что ли. Что из себя представляет новый Буайе, старый Буайе пока еще не понял толком, но пожрать «новенький» любил, это очевидно.

- Это хорошо, что гражданин Рено, как вы говорите, человек ответственный. Дело-то непростое. Я Я ж сам из Парижа, много повидал этих... комиссаров. Знаю, как они с плеча рубят – враги дескать, республики, и всех к стенке. Да я и сам такой... был. А теперь вот не знаю, какой я... В Париже в прошлом году Бога вовсе отменили, гражданин Робеспьер сказал: тепрь есть только Верховное Существо, и праздник закатили красивый, с речами, гимнами... Только ни черта это Существо не помогло гражданину, а вот меня вчера явно Бог хранил. Даже странно... Я вот думаю, когда Господь тебе жизнь спасает, это просто милосердие небесное, или какой-то умысел? Что делать-то мне теперь?

В поисках совета волонтер глянул не на Ортанс, а на Элади, та вроде как старше, стало быть, опытнее будет.