Отправлено: 11.05.13 19:50. Заголовок: Не хлебом единым (с)

Время: декабрь 1794 года.
Место: дом гражданина Дюбуа
Участвуют: Жан-Мари Дюбуа, комиссар Рено, генерал Юмбер, трое офицеров, Ортанс Дюбуа.

 Отправлено: 11.05.13 19:50. Заголовок: Не зря Ортанс поспеш..

Не зря Ортанс поспешила домой. У порога её встретила взволнованная экономка, всунувшая в руки мешочек с мукой и отправившая её на кухню со словами «бегом, девочка моя, бегом, у нас сегодня гости!»
И побежала дальше, наверняка, в столовую, доставать то, что революция оставила гражданам в качестве столовых приборов.
На ходу снимая шляпку и плащ одной рукой, другой придерживая мешочек, Ортанс вошла на кухню. Там все кипело и бурлило, и не только в кастрюльках – кухарка Элади, словно наседка, кудахтала вокруг плиты, то помешивая, то доливая, то пробуя.
- Вот ты где, давай, помоги мне, а то одна могу не успеть! – Элади приняла из рук Ортанс муку и пихнула её в спину, к плите.
- Хоть ты мне объясни, что происходит, - Ортанс встала на цыпочки, склонилась над кастрюлей и принюхалась. – Божественно! А по какому поводу банкет? Почему у Франсин такой вид, будто к нам пожаловал… - Ортанс не знала, какое имя и назвать. Барраса или гражданина Капета, сиречь, Людовика ХVII. Оба было небезопасно произносить. Поэтому она просто вопросительно посмотрела на кухарку.
- Генерал, комиссар и ещё три офицера, будь они неладны! – хоть Элади и работала на мэра, душой и сердцем она была с королевской армией, по той простой причине, что всю её родню вырезали республиканцы. По крайней мере, так она говорила, а уж что на самом деле произошло, Ортанс не знала, это случилось ещё до её возвращения из монастыря. – На, добавь устриц.
- А что ты готовишь? – Ортанс взяла миску с устрицами и мидиями, и начала бросать их по одной в кастрюлю.
- По-о-фэ де омар, только без омара. Обойдутся, да и отец твой сказал – не сильно перед ними выслуживаться да стараться. А то ещё возьмут за правило у нас харчеваться.
- Они что, надолго? – Ортанс только сейчас поняла, что раз в городе генерал и комиссар, то это о чем-то свидетельствует. О чем-то нехорошем.
- А пес их знает, - Элади никогда особо не следила за языком.
- Может, хлеба им с опилками? И хватит с них? – Ортанс открыла вторую кастрюлю. – О, так ещё и кельфепот? А не слишком ли много, Элади?
- И крепы с медом, мука ж для них. Ты головой думай, детка, это важные люди. Не может их отец принять супом из крапивы, знаешь ли. И рот на замке держи, с такими-то речами! – Тесто для крепов Элади уже замесила, и занялась выпеканием.
- Но ты же сама их хулишь, Элади!
- Так то я. Безумная старуха, что с меня взять. А ты – дочка мэрская. Мёд достань, в мисочку налей. И сними кельфепот, готов, поди, - кухарка уже жалела о высказанном. Всё же, Ортанс ещё такое дитя. Вот сейчас пойдет к ним за стол, да и ляпнет, не подумав. – Иди уже, мы с Франсин все подадим, а тебе переодеться надо. Господин Дюбуа желает, чтобы ты присутствовала.
- Я? – Ортанс ополаскивала руки от меда, который пришлось сгребать пальцем с горлышка сосуда. – А мне туда зачем?
- А откуда ж я знаю, девочка. Надень что-то красивое.
- Белое платье и красный платок, - рассмеялась Ортанс, выходя из кухни.
- Вот же глупая, - проводила её взглядом Элади, ловко складывая крепы в миску.

 Отправлено: 11.05.13 21:13. Заголовок: Были времена, когда ..

Были времена, когда к гражданину Дюбуа запросто забегали студенты семинарии, но эти времена остались в далеком прошлом. Ни учиться, ни работать, ни пахать, ни сеять французы больше не желали, они строили светлое будущее на костях старого мира. Человеческие кости, надо сказать – негодный фундамент для строительства. Вступая в свою новую непривычную должность Жан-Мари от всей души надеялся, что ему удастся как-то сгладить последствия террора. По крайней мере в городе, который он любил и в котором многих знал. Но судьба постоянно подкидывала сложности, и главная их этих сложностей как раз сейчас, прихрамывая, поднималась на порог дома гражданина Сен-Северина.

С приходом гостей в прихожей стразу стало непривычно тесно.
- Проходите, граждане, не стойте в дверях, - Он сам собственноручно собрал у офицеров шляпы, от обилия красно-бело-синего аж в глазах зарябило. И вручил экономке, смешавшейся от такого количества незнакомых мужчин в доме. Затем последовал черед пальто и рединготов.
- Сюда, прошу вас.
Аппетитный запах, потянувшийся с кухни, заметно поднял людям генерала Юмбера настроение. Офицеры разговаривали громко, хохотали в голос, так, что тревожно звякали подвески на люстре. Но что взять с этих военных, они привыкли орать на поле боя, орут и в гостиной. А вот чрезвычайный уполномоченный казался хмурым и молчаливым, и это Жану-Мари не нравилось. То ли и правда эмиссару Барраса нездоровится с дороги, то ли он уже прикидывает, кого в Сен-Бриё первым отправлять на гильотину.
- Гражданин Рено, - вкрадчиво начал Дюбуа, - у нас в Бретани в непогоду пьют кальвадос, разведенный горячей водой. И согревает, и настроение поднимает. Я распоряжусь?

 Отправлено: 12.05.13 08:17. Заголовок: - Распорядитесь, гра..

- Распорядитесь, гражданин.
От жилища мэра Сен-Бриё исходило ощущение давно позабытого домашнего уюта. Рено это злило. Стоило признаться, хотя бы самому себе, что Альбера злило абсолютно все, причем с того момента, когда он наткнулся в бумагах Дюбуа на знакомое имя.
К тому же проклятая нога разболелась от сырости, так что каждый шаг давался чрезвычайному уполномоченному с трудом.
Если кальвадос не излечит второе, то по крайней мере избавит его от первого, от воспоминаний.
- От кальвадоса и мы не откажемся, - хохотнул над ухом Рено генерал Юмбер. – А воды, гражданин Дюбуа, и вовсе не надо.
Жан-Жозеф Юмбер был простым крестьянином из деревушки Сент-Наборд, одним из тех, кого так быстро и так высоко вознесла революция. И если управляться с армией таких же крестьян и городской бедноты он научился, то о правилах хорошего тона представление имел самое смутное. Как следует подкрепиться и выпить – что еще нужно солдату после долгого и изматывающего марша по раскисшим зимним дорогам? Для незамысловатого солдатского счастья не хватало компании хорошеньких женщин, но пока офицерам удалось поглазеть только на экономку мэра, и эта почтенная матрона в белоснежном накрахмаленном чепце, что так жалуют богобоязненные бретонки, явно была старовата. Даже для собирающегося вскоре отметить свое сорокалетие Жана-Жозефа. Остальные офицеры были еще моложе, двое казались ровесниками Альбера, а третий, совсем почти еще мальчишка, чем-то неуловимо напоминал Рено гражданина Сен-Жюста. Тоже не самое приятное из воспоминаний, надо сказать.
Экономка, повинуясь просьбе Дюбуа, споро метнулась куда-то на кухню и вскоре вернулась с графином и стопками на тяжелом серебряном подносе. Год назад гражданин чрезвычайный уполномоченный задумался бы об истоках благосостояния мэра и призвал бы его к спартанской простоте, но то было год назад. Теперь же ни столовое серебро, ни изящная мебель, ни фарфор на столе уже не считались преступлением.
- За республику! – провозгласил нетерпеливый Юмбер, ловко разливая всем присутствующим обещанную выпивку.
- За республику! – хором подхватили офицеры.
- За республику...
Спиртное благодатным теплом обожгло горло.
- У вас на удивление уютно, гражданин Дюбуа, - заметил Рено, оборачивая свое раздражение в любезность. – Хорошо, что есть, кому заниматься домом, покуда глава семьи трудится на благо родины. Что же, ваши домашние к нам не присоединятся?

 Отправлено: 12.05.13 17:45. Заголовок: Ответить гражданин м..

Ответить гражданин мэр не успел. Он, конечно, намеревался, однако как раз в этот момент порог гостиной решительным, уверенным шагом, переступила его дочь, одна-единственная представляющая «домашних».

На этом уверенность Ортанс и иссякла. Как только пять пар мужских глаз вперились в неё. Шестую можно было не брать в расчет. Ортанс, как вкопанная, застыла у шкафа.
Мужским вниманием Ортанс не была избалована. В городе на неё, дочь сначала просто уважаемого человека, профессора, а потом и мэра, не особо пялились, а если кто и рассматривал, то делали это по одиночке. Сейчас же её изучали сразу пятеро мужчин, и офицеры, равно как и генерал, происхождение имеющие народно-крестьянское, манерам обучены не были. Революция не просто сравняла всех в правах (относительно, конечно), она дала возможность её прямым носителям в массы, то есть, солдатам, чувствовать себя свободно в тех сферах, куда им раньше ходу не было.

К своему неудовольствию, Ортанс вспыхнула до корней волос, однако глаз не отвела, принявшись в ответ рассматривать гостей. Генерал – его сразу видно, и офицеры, в форме, а вот мужчина в гражданском явно был тем самым комиссаром. От его взгляда жар первых минут волнения Ортанс как рукой сняло. В дом будто вошел, не здороваясь, декабрь, прямо с улицы.

Ортанс вопросительно посмотрела на отца. По новым порядкам, она вполне могла и сама поздороваться, не дожидаясь, пока гражданин мэр представит дочь гостям, однако Ортанс всё ещё жила по этикету, которому её научили в монастыре, поэтому не решилась открыть рот, теребя в руках батистовый платочек, контрастирующий с платьем цвета, как говорила Франсин, грозы. Выбирая наряд, Ортанс хотела сначала надеть зелёное платье, потом – красное, но, после пятиминутных раздумий, остановила свой выбор на тёмном и скромном. А то, разгоряченные стряпней Элади, ещё, чего доброго подумают, что в Бретани радость повсеместно, яркие краски и вообще, никто не думает о деле революции. У Ортанс ещё была мысль прицепить трехцветную розетку к лифу, однако она её отбросила сразу же. Хватит с граждан революционеров устриц и крепов.

 Отправлено: 12.05.13 18:41. Заголовок: - Это моя дочь, граж..

- Это моя дочь, граждане, - Жану-Мари ничего не оставалось кроме как представить девушку гостям. Которые пялились на нее с таким интересом, что Дюбуа немедленно пожалел о демократизации традиций. Происходи дело в дореволюционные времена, он велел бы дочери остаться наверху и не вмешиваться в мужские посиделки. – Ортанс. Она большая умница, хоть и росла без матери…
Генерал с заблестевшими глазами потянулся снова к графину, и гражданин мэр всерьез забеспокоился о том, не вознамерились ли служивые как следует набраться на голодный желудок. А главное, если Юмбер намерен предложить следующий тост «за даму», не придется ли и его девочке пить кальвадос наравне с солдатами. Чтобы избежать подобного развития событий, Дюбуа торопливо воскликнул:
- Проходите к столу!
И подтолкнул Ортанс к Рено.
Не смотря на мрачную физиономию, гражданин чрезвычайный уполномоченный казался Жану-Мари самым приличным человеком из всех его гостей. К тому же, кажется, даже генерал его побаивается. Вполне возможно, этот тип в черном наделен властью при случае лишить всех офицеров их эполет, а то и голов, - кто их разберет, этих слуг народа. Так что самое безопасное место для дочери сейчас подле ставленника Барраса.
- Все с пылу, с жару. У нас тоже голодно, - Дюбуа не забывал о проблемах Парижа и поэтому на всякий случай напомнил, что и Бретань не в лучшем положении. – Выручает море. Так и перебиваемся…

 Отправлено: 13.05.13 07:35. Заголовок: - Гражданка, - оцени..

- Гражданка, - оценив диспозицию мэра, Альбер учтиво подал девушке руку. Лицо генерала Юмбера разочарованно вытянулось.
«Обойдетесь, - мысленно постановил комиссар. – Вас сюда воевать направили, а не за юбками бегать. А гражданин Дюбуа, похоже, готов доверить мне самое дорогое…»
Рыжие отблески в локонах Ортанс напомнили Рено другую рыжеволосую женщину, но вряд ли кроме цвета волос в этих двоих можно было усмотреть какое-нибудь сходство. Чистота и невинность против кокетства и обольстительности. Что ж, гражданка Флер-Сите олицетворяла собой Париж, гражданка Дюбуа – строгую патриархальную Британь. Весьма и весьма символично.
Альбер еще раз взглянул на девушку. Мода на трехцветные банты и ленты в волосах в провинцию явно не докатилась. То, что бретонцы по-старинке тяготеют к белому, а не к триколору, - будь то флаги, наряды или вооруженные вылазки, - гражданин чрезвычайный уполномоченный уже успел уяснить.

Гости чинно прошествовали к столу, накрытому белоснежной, хрустящей от крахмала скатертью, и сервированному если не шикарной, то вполне пристойной фарфоровой посудой. «Скромное угощение», что столь аппетитно пахло еще с кухни, теперь переместилось в столовую, а к кальвадосу добавилось красное бордо и знаменитый местный сидр.
- Мы все устали от речей, граждане, - Рено прижал пальцами ножку высокого бокала, узурпируя право на тост вместо молитвы, что принято было читать перед началом трапезы ранее. Может, в доме мэра Мен-Северина ее и продолжают бубнить перед обедом, кто знает. Но не сегодня. – И все же хочу напомнить вам, что времена великих свершений всегда трудны. Мне хочется верить, что грядущий год станет годом долгожданного гражданского примирения. И что все мы приложим к этому все наши силы, умения и способности. Забыть прошлое непросто. Но продолжать цепляться за него, значит, лишить себя и свою страну будущего. Так будем же благоразумны и, если потребуется, тверды и непоколебимы в своих решениях. Будем настоящими патриотами. За республику!

 Отправлено: 18.05.13 23:14. Заголовок: - За республику! – п..

- За республику! – прогремело за столом, и теперь уже подвески люстры в столовой вторили своим товаркам из гостиной, издав жалобный звон, и как будто выражая протест.
Молитвы за тостом не последовало – граждане приступили к накладыванию пищи в тарелки незамедлительно. И хоть Ортанс не была слишком религиозна, монастырское воспитание накладывало свой отпечаток на её восприятие мира. В доме гражданина Дюбуа, невзирая на республиканские пристрастия его хозяина, всегда произносилась краткая молитва перед приемом пищи, и Ортанс, поняв, что гости по новому обычаю, заменили воззвание к Творцу прокламацией верности Республике, слегка округлила глаза, однако не сказала ни слова. Она обдумывала тост, произнесенный комиссаром, отметив про себя, что красноречия ему не занимать, и если забыть, к примеру, глаза той девчушки, казненной на площади сразу по возвращении Ортанс в родной городок, то можно проникнуться смыслом сказанных слов.

Во время краткого моциона из гостиной в столовую, Ортанс успела заметить, что ведущий её под руку гражданин чрезвычайный уполномоченный хромает. Наверняка он охромел на полях битв за республику, или, может, природа, наделив его красноречием и способностью замораживать взглядом кровь в жилах собеседника, компенсировала их подобным недостатком.

Ортанс было неуютно под взглядами генерала и офицеров, и она даже в некоторой степени была благодарна гражданину комиссару, который, казалось, не выделяет её на фоне меблировки столовой. Однако обязанности хозяйки дома подразумевали, что она будет развлекать гостя беседой и вообще всячески способствовать тому, чтобы ему всё понравилось. С гастрономической частью Элади справилась, разве что у гражданина неприятие даров моря, но тут уж ничего не поделать – ему ли не знать, как тяжко нынче с провизией по борющейся за равноправие в грязи Франции. Но в приличном доме принято ещё и позаботиться о развлечениях, а поскольку танцы не намечались, оставалось одно – разговор.

- Как вам нравится Бретань? Вы были здесь раньше, или это ваше первый… визит к нам? – поинтересовалась Ортанс, повернувшись к Рено. Ей не доводилось в прошлом общаться со столь высокопоставленными представителями власти, столь жестокой в своей непримиримости к врагам, и она страшно волновалась, изо всех сил стараясь этого не показывать.

 Отправлено: 19.05.13 07:56. Заголовок: - Первый, - погружен..

- Первый, - погруженный в свои мысли, Альбер был краток. И лишь мгновение спустя сообразил, насколько неучтиво эта деловая краткость должна выглядеть в глазах юной девушки. Чья любознательность не преступна, ни коим образом не обидна, и вообще гражданка, кажется, пытается его развлечь.
- Мне очень понравилась Бретань, … Ортанс.
Рено решил, что подобная небольшая фамильярность не должна испугать дочь республиканца. Не так давно тыкать и называть всех по имени было одним из проявлений революционного рвения. К тому же он просто старше, чем гражданка Дюбуа.
«Не намного-то и старше, - сказал бы сторонний наблюдатель. – Что такое двенадцать лет?» Но Альберу порой казалось, что за последние четыре года он успел прожить не одну, а три жизни, так что понятие «старше» определялось у гражданина чрезвычайного уполномоченного не только возрастом.
– Хоть повидать я успел немного. В основном, дорогу из Парижа до Ренна, а потом к вам в Сен-Брие, - продолжил мужчина. - Прекрасный край, тут во всем чувствуется какая-то внутренняя сила. Мне жаль, что меня привели сюда нынешние сложные обстоятельства. В Париже обеспокоены положением дел в департаменте. Я вынужден буду принять меры, этого требуют от меня интересы республики. И все же мне хочется верить, что бретонцы, которые взялись сейчас за оружие, осознают свои заблуждения раньше… чем их родной край постигнет участь Вандеи.
Рено едва заметно пожал плечами, словно извиняясь за то, что ухитрился превратить простой девичий вопрос в лекцию о политической ситуации.

 Отправлено: 19.05.13 12:00. Заголовок: Раздался взрыв хохот..

Раздался взрыв хохота – генерал Юмбер, лишившийся женской компании, весь свой пыл вложил в армейские шуточки, которыми охотно делился с уже бывалыми офицерами и неофитом-мэром. На лице последнего Ортанс, хорошо знающая своего отца, читала то мучительное выражение, когда стараешься изо всех сил делать вид, будто сказанное собеседником и вправду смешно. Впрочем, кельфепот спас гражданина Дюбуа – он вернулся к нему, сосредоточенно смакуя.

А между комиссаром и дочерью мэра в воздухе повисла неловкая пауза. Ортанс никак не ожидала, что вопрос, мягко говоря, ни о чем и обо всем сразу, станет трамплином для живописания гражданином чрезвычайным уполномоченным кровавых последствий для Бретани, готовящейся, по его словам, идти по пути Вандеи. Она вполне была готова к тому, что он скажет что-то плохое о Бретани, что ему здесь не нравится, что ветер слишком сильный, дороги – разбиты, а собаки слишком громко лают. Так нет же. Вместе с пряником её родному краю достался и кнут, только другого размера.

- О… ну что вы, г…ражданин Рено, - Ортанс чуть не сказала «господин», и теперь мысленно проклинала себя за несказанную оплошность. Только этого не хватало, возьмёт и начнет зачистку Бретани с их дома! – Люди у нас тут немного суровы и прямолинейны, частенько излишне, но это всё природа. Ведь даже гражданин Руссо говорил о том, что человек в природе, в естественном её состоянии, он хорош, и к такому положению вещей нужно стремиться, - на выручку пришел уже поминаемый сегодня любимый мыслитель республиканцев, и Ортанс призвала его в адвокаты Бретани. Кстати, о Руссо и об адвокатах. – Ходят слухи, что бретонские мятежники хотят мира с республикой, они стремятся к тому, чтобы положить конец этому братоубийственному противостоянию, - скулы Ортанс вспыхнули. Вот ведь правду говорят, что язык впереди мысли бежит. Какие слухи? Где ходят? Ведь не на рынке же могла Ортанс услышать то, что юной девице знать не положено, и не в кругу подружек. Если сейчас гражданин чрезвычайный уполномоченный вздумает поинтересоваться, откуда у девицы такие познания о настрое повстанцев, придется срочно что-то выдумать, а фантазия умолкла и ровным счетом ничего не подсказывала.

 Отправлено: 20.05.13 03:13. Заголовок: - Ходят слухи? Паль..

- Ходят слухи?

Пальцы Альбера от неожиданности выпустили столовый нож, но жалобный звук падения серебра на фарфор остался незамеченным среди шумного солдатского веселья.

- Вот так прямо и ходят? И где же, на рынке что ли?

Гражданин чрезвычайный уполномоченный буквально слово в слово озвучил суматошные мысли, промелькнувшие в рыжей головке своей собеседницы. И пристальный взгляд, что комиссар адресовал девушке, недвусмысленно давал понять, что ей только что удалось произвести на Рено впечатление. А вот к добру или к худу, пока неведомо.

Сводки, полученные из гарнизонов и от отца гражданки, кстати говоря, шли явно в разрез с упомянутыми Ортанс слухами. Видно было, что шуаны заметно активизировались. И ясно было, почему. Чем плачевнее становилось положение Вандеи, тем больше инсургентов перебиралось в Нормандию и Бретань. Пуская в ход свой боевой опыт, формируя новые повстанческие отряды, щедро разбрасывая зерна смуты в плодородную почву патриархальных традиций. Близость Англии, не брезгующей несбыточными обещаниями принять участие в войне и вполне осязаемыми поставками оружия и финансов, только усиливала брожение. Так с чего, скажите на милость, появляться слухам о желании мятежников пойти на уступки? Но ведь не для красного ж словца в поддержку Руссо дочь гражданина Дюбуа о них заговорила.

- Мне было бы очень интересно послушать подробности, Ортанс. Не принимайте меня за записного сплетника, но ведь и разговор идет не соседских грешках. Где вы умудрились услышать… о намерениях мятежников?

 Отправлено: 20.05.13 10:34. Заголовок: - На рынке, - пролеп..

- На рынке, - пролепетала Ортанс, и тут же схватилась за бокал, чтобы глотнуть вина. Наверное, это впервые в жизни она выпила такое количество спиртного залпом. Ничего умнее Ортанс не придумала, да и что она могла сказать? Девицы в галантерейной лавке за покупкой лент обсуждали, или за вышиванием, а может, в церкви, во время мессы, часовщик с зеленщиком переговаривались? Последний вариант был особенно опасен, учитывая отношение республики к церкви – можно было привести священника если не к аресту, то к неприятностям – более чем вероятно. Да и поверить в столь несуразные версии мог только наивный или полоумный, ни к первым, ни ко вторым комиссар явно не принадлежал.

Желание отвести от родного города и края беду привело, похоже, к прямо противоположному результату. И кто её за язык дергал? Вчерашняя воспитанница монастыря, дочь мэра – и такие речи!

Нужно было срочно латать пробоину в лодке, давшей течь.

- Может, я что-то не так поняла, гражданин, я же недавно домой вернулась, не знаю никого толком. Возможно, это были и не бретонцы, а люди из Вандеи, - Ортанс перекатывала между пальцами ножку бокала, как будто не решаясь поставить его на стол, как будто это может привести как минимум к обвалу стен её дома. Взгляд комиссара из отстранено-холодного стал испепеляюще-холодным, и сложно было определить, какой из них смущал Ортанс больше.

 Отправлено: 21.05.13 06:02. Заголовок: Рено и поверил, и не..

Рено и поверил, и не поверил одновременно.
Трудно не поверить милому ребенку, воплощению девичьей невинности. А именно так сейчас выглядела очаровательно смутившаяся Ортанс. Но в прошлом гражданина чрезвычайного уполномоченного уже была одна невинная девочка, умудрившаяся обвести его вокруг пальца. Девочку звали Мари Жерар, а вернее сказать Шарлотта де Монтерей. И она сейчас в Лондоне, а не на гильотине, где должна была оказаться еще летом девяносто третьего года. Если бы не умела так убедительно лгать, выдавая себя, дочь маркиза-мятежника, за простую и скромную служанку в булочной. Поэтому теперь одной лишь видимой невинности было маловато для того, чтобы совладать с подозрительностью гражданина Рено.
- Все может быть, Ортанс. Но все же повторите, прошу вас, что конкретно вы слышали, - мягко настоял Альбер. В иных обстоятельствах он настоял бы много жестче, но не стоило портить сегодня обед ни себе, ни офицерам Юмбера. Да и отношение с мэром города тоже портить не стоит. Пока.
- Кто по-вашему были эти люди? Крестьяне? Торговцы? Как они выглядели? Отчего вдруг вы так хорошо запомнили, что они сказали?

Видимо лицо комиссара сейчас было настолько красноречиво, что даже повеселевший после кальвадоса генерал, мельком взглянув на гражданина уполномоченного, удивленно приподнял брови.
Можно подумать, этот мрачный хлыщ из Конвента не ухаживает за девицей, а приговор ей оглашает. Вот ведь незадача, и что теперь эта милая провинциалочка подумает о парижанах?

 Отправлено: 21.05.13 08:35. Заголовок: По ещё почти детской..

По ещё почти детской наивности, Ортанс подумала было, что скажи она что-то такое в духе «кто-то, где-то, когда-то, я и не помню точно», комиссар не станет выковыривать из неё подробности. Этот номер даже с монахинями проходил, но не с гражданином уполномоченным, нет. Он напоминал мать-настоятельницу, которая, если до неё доходили вести о проступках, не была столь снисходительна, как иные монахини, и всегда проводила допрос с пристрастием.

Из гражданина получилась бы отличная настоятельница. И почему это революция не сошлась с церковью? Очень похожие методы.

Врать Ортанс умела не очень хорошо. И сейчас она с ужасом поняла, что поставила в неловкое, даже опасное положение, не только себя, но и отца, и, возможно, многих жителей города. А вдруг комиссар возьмёт да и начнёт искать несуществующих заговорщиков, жаждущих мира? Конечно, один такой имеется, вполне реальный – но не сказать же комиссару прямо, де, встретила на дороге молодого человека, разговор которого подслушала, и звать его, скорее всего, мсье де Маруэн, и он хочет мира, как один из шуанов. Глядишь, гражданин устроит облаву на роялиста по всем окрестным лесам, и пострадает множество людей.

- Это на рынке было, в ярмарочный день, людей из окрестностей очень много прибыло, я краем глаза их только видела, вроде похожи на торговцев. Может, они и не из нашего департамента, а приехали откуда-то. Говорили, что война затянулась, и хорошо бы к весне закончить её, чтобы можно было, наконец, засеять поля, - Ортанс начала на ходу придумывать версию, по которой нельзя было бы идентифицировать никого конкретного, и, как это бывает, попутала грешное с праведным. По её словам получалось, что торговцы больше похожи на крестьян, которых заботит пашня. – А почему запомнила… Понимаете, гражданин комиссар, я как-то видела казнь совсем юной девушки. Здесь, в Сан-Северине, на той самой рыночной площади. Не знаю, в чём было её преступление, но в глазах у девушки было столько невысказанного ужаса, столько боли и непонимания, что я запомнила этот взгляд очень чётко. – Толика правды в рассказе не повредит, она может придать его путанному началу видимость правдивости. – И я тогда подумала, что война жестока, она не щадит никого. Разве это не естественно, что люди хотят её скорейшего завершения? – На большее Ортанс не хватило. Отпив ещё вина, придавшего ей толику смелости, она подняла глаза на комиссара, словно ожидая приговора.

 Отправлено: 22.05.13 05:51. Заголовок: - Мне искренне жаль,..

- Мне искренне жаль, Ортанс, что та история с казнью так вас впечатлила…

Изображая участие, Рено вспоминал, как взрывалась радостными криками толпа на площади Революции в тот момент, когда падал вниз тяжелый косой нож гильотины, как чумазые детишки играли в эту самую гильотину, со смехом отрубая головы соломенным куклам и мышам. И совершенно никто не печалился о жестокостях войны. Почему, скажите на милость? Потому что патриотизм подразумевает понимание необходимости жертв? Или потому, что просвещенные люди слабохарактерны и слабы духом? Как иначе объяснить тот факт, что генерал Юмбер, простой крестьянин и добрый солдат, с удовольствием строит планы массовых убийств, а отец гражданки Дюбуа заметно страдает от мысли, что придется кого-то казнить и расстреливать. А сама гражданка…

- Однако вы должны понимать, что страх смерти, что испытывает человек в момент окончания своего жизненного пути, не означает его невиновности в преступлениях, за которые он осужден, - строго заключил комиссар. – И дело не в жестокости войны а в неотвратимости расплаты… У вас в Сен-Брие часто бывают ярмарки? – резко сменил он тему. Поверить, что истощенный гражданской войной, рекрутскими наборами и продуктовыми поборами департамент все еще устраивает ярмарки, было само по себе не просто.
- Осенью по случаю сбора урожая? По случаю каких-то праздников? Или, может, что-то связанное с рыбной ловлей? Скажите мне, когда именно была та… На которой вы слышали этот разговор.

 Отправлено: 22.05.13 09:46. Заголовок: А если казненный не ..

А если казненный не виноват? Если его просто увлекла за собой безумная, бездумная революционная лихорадка, которая часто не разбирала, кто прав, а кто виноват, желая насытить свой аппетит, разгорающийся со скоростью пламени в жаркий летний день от одной малой искры, нечаянно упавшей в стог сена? В результате чего и лес сгорел.
Всё это Ортанс лишь подумала. Говорить вслух не стала, потому что комиссар явно счел бы такие мысли непатриотичными и противоречащими духу революции. Это было понятно и по его тону, и по тому, как он зажал в руке нож – наверняка воображал, будто это гильотина.

Совершенно не к месту Ортанс подумала о том, есть ли у комиссара жена и дети. И тут же постановила, что вряд ли. Такой должен, просто обязан быть женатым на революции, а она дама ревнивая, конкуренции не потерпит.

Упоминание ярмарки оказалось не самым лучшим вариантом – гражданин чрезвычайный уполномоченный явно не собирался делать послабление в допросе, невзирая на то, что Ортанс была женского пола, и что являлась она дочерью мэра. Перед революцией все равны.

К счастью, как раз в октябре проходила ярмарка по случаю сбора урожая – невзирая на тяжелые времена и военное положение, в Сен-Брие было решено провести это мероприятие, дабы люди смогли приобрести необходимые товары в одном месте. Она была совсем небольшая, длилась всего два дня, и торговцы впопыхах разъезжались, чтобы засветло добраться до своих деревень и не попасть в лесную засаду. С того времени прошло без малого два месяца, но за правду вполне могло сойти.

- Сбор урожая, гражданин. Была маленькая ярмарка, немного торговцев, но людей пришло довольно много. Вы можете справиться о ней у моего отца, в мэрии должны быть все документы и записи. – Ортанс решила, что если комиссар пойдет дальше в своих изысканиях и попросит описать заговорщиков – ведь о мире может говорить только преступник! – ей придется выдумывать что-то такое несусветное, дабы ни один человек не подошел под созданный её воображением портрет.

В это время экономка внесла блюдо с По-о-фэ де омар, и Ортанс мысленно взмолилась о том, чтобы гражданин Рено переключил своё внимание на столь аппетитно пахнущее блюдо. Хотя, если ко вкусу даров моря он не привык, эффект может быть и обратным.

 Отправлено: 23.05.13 04:14. Заголовок: Разговор на какое-то..

Разговор на какое-то время сбавил обороты. Гости, с усердием давно обделенных сытными обедами людей, отдавали дань аппетитной стряпне кухарки гражданина мэра.
Если Элади и ожидала какой-то благодарности за свои труды, то это молчание и сосредоточенное жевание смело можно было счесть аналогом бурных аплодисментов, которыми публика осыпает оперную диву.
И все же прекрасный момент торжества плоти над духом и великолепного По-о-фэ де омар над революционной бдительностью был омрачен появлением в доме гражданина Дюбуа еще одного республиканского офицера. Правда этого гражданина, в отличие от всех прочих, никто за стол не приглашал. Капитан Гапен явился сам. С донесением, которое, как он полагал, намного важнее обеда.

Собственно, похвастаться капитану было нечем. Роялиста, о котором болтала Полетт, его люди так и не изловили. Но то, что проклятый Маруэн разгуливает прямо у городского шлагбаума, казалось Гапену несусветной наглостью. А вдруг шуаны задумали какую-нибудь диверсию в Сен-Брие? А то и открытое нападение? Потрясенный собственной прозорливостью, капитан прогромыхал сапогами по прихожей, насмерть перепугав Франсину. И ворвался в столовую в самый разгар смакования По-о-фэ де омар.
- Гражданин генерал, гражданин чрезвычайный уполномоченный, разрешите сделать срочный доклад?
И не дожидаясь никакого разрешения, - все же он был бойцом республиканской армии, самой демократичной армии в мире, даже капитаном его избрали собственные солдаты, - продолжил.
- Сегодня на западной заставе видели некоего Маруэна, граждане. Этот человек - мятежник, и не просто мятежник, он командует целой шайкой шуанов. Его узнала маркитантка, она видела его во время нападения роялистов на наш отряд этим летом. Считаю своим революционным долгом немедленно поставить вас в известность!

 Отправлено: 23.05.13 06:12. Заголовок: - А своим воинским д..

- А своим воинским долгом вы не считаете необходимость пристрелить этого Маруэна к такой-то матери?! – взорвался генерал Юмбер. Как командующему самой демократичной армии в мире, демократия среди солдат ему порядком осточертела. Жан-Жозеф предпочел бы наблюдать субординацию и беспрекословное исполнение приказов.
- Видели, узнали, и почему мерзавец еще не поставлен к стенке?

- Спокойствие, генерал, спокойствие, - вступился за Гапена Рено.
Глянув на искаженное яростью и обидой лицо капитана, он, как человек поднаторевший еще в Париже в допросах и расследованиях, тут же предположил, что этого республиканца, и того роялиста, о котором он толкует, связывают какие-то личные счеты. А люди, - и это тоже было для комиссара не новостью, - сводят личные счеты с куда большим рвением, чем сражаются из чувства патриотизма и упомянутого капитаном гражданского долга.
– Не бушуйте так, а то я, чего доброго, подумаю, что это хорошо, что мятежнику сегодня удалось скрыться. Конвент призывает нацию к согласию и гражданскому умиротворению. Амнистии вместо штыков, договора о ненападении вместо сражений. Капитан, если вашей маркитантке повезет «опознать» кого-то из шуанов еще раз, постарайтесь взять этого человека живым, понимаете меня. Расстрелять всегда успеем. Или, быть может, мы с генералом неправильно вас поняли, и вы явились сообщить, что некий Маруэн уже схвачен? – невозмутимо уточнил Рено, приметив, как страдальчески дернулась щека гражданина Дюбуа.
А что, кстати, думает по этому поводу юная гражданка? Впечатлил ли он, Альбер, ее своей неуместной снисходительностью?
Комиссар повернул голову к Ортанс и озадачено приподнял бровь, оценив странную перемену, происшедшую в лице девушки.

 Отправлено: 23.05.13 08:54. Заголовок: Поминание бравым ген..

Поминание бравым генералом, только что от души хохотавшим и уплетавшим за обе щеки экзотичное для него блюдо с таким аппетитом, что аж усы подрагивали, чьей-то матери, вызвало у Ортанс прилив эмоций, и вернуло на скулы уже успевший их покинуть румянец. Да и не только этот незамысловатый речевой оборот, выдающий в гражданине Юмбере настоящего вояку (как будто его вообще можно было спрятать, даже без формы и спящий, он наверняка безоговорочно подтверждал свою принадлежность к славной профессии стратегически-тактического убийцы), заставил Ортанс снова побагроветь. Казалось, что могло быть хуже допроса, устроенного комиссаром, учуявшим не то ложь, не то добычу? Ортанс уже приготовилась составлять портреты несуществующих мятежников – а о мире между шуанами и республикой мог говорить только неблагонадежный член общества, несомненно, - как судьба-злодейка совершила непредсказуемый кульбит в виде появления в столовой мэра Сен-Брие солдата с донесением о де Маруэне! Мало того, что теперь этот молодой человек в опасности быть пойманным и представленным комиссару, для которого, похоже, важен был лишь предсмертный катарсис любого роялиста, но ведь тот, кто видел шуана, видел и её! И если сейчас гражданин уполномоченный продолжит расспрашивать наследившего своими сапожищами по всей прихожей и столовой солдата, могут всплыть некоторые подробности. А может, чуть позже, когда состоится допрос маркитантки, которая своими глазами видел шуана. Девушка? Кто такая? Дочь мэра? Да вы что?

От этой свистопляски мыслей и опасений Ортанс резко побледнела, у неё задрожали руки, и серебряный нож со звоном упал на стол, попутно задев фарфоровое блюдо.

И что для жизнедеятельности человеческого организма необходимо осуществление дыхательного процесса, Ортанс, кажется, напрочь позабыла.

 Отправлено: 23.05.13 22:15. Заголовок: Капитан Гапен, как г..

Капитан Гапен, как говорится, попал под перекрестный огонь.
Все же, видно, не стоило отрывать командиров от еды. Гражданин генерал того и гляди сожрет его самого, а гражданин чрезвычайный уполномоченный… Таких людей парижанин уже встречал. Чем больше они болтают о мире и любви, тем чаще скатываются с эшафота головы. Впрочем, если речь идет о голове того проклятого «бывшего», что улизнул от него летом, то уж тут он целиком и полностью на стороне комиссара.
Последний между тем задал ему вопрос, далеко не лицеприятный.
Однако и капитан и не чувствовал за собой вины: во всем виновата Полетт и те недоумки, что стояли в карауле. А они, кстати, из местного гарнизона, тоже неизвестно, чем дышат и кому на самом деле сочувствуют.
Поэтому отвечал честно и рассудительно:
- Никак нет, гражданин. Не схватили мы его. Там такое дело вышло, маркитантка-то наша не большого ума девица. Она вишь побежала не к караульным, что прямо под носом стояли, а в комендатуру. А потом еще и объяснить толком ничего не могла. К тому моменту, как мы добрались до заставы, шуана уж и след простыл. Но ведь не даром он вертелся где-то поблизости, - Гапен сделал многозначительную паузу. Глянул на генерала, на мэра, на комиссара глянул, растягивая, так сказать, мгновения своего триумфа. – Полетт сказала, что он был с женщиной. И я думаю, коли допросить как следует караульных, - они-то, граждане, из городского ополчения как раз, - то вдруг они припомнят имя этой особы.

 Отправлено: 24.05.13 05:29. Заголовок: После этого заявлени..

После этого заявления капитана гражданин Дюбуа понял, что вся затея с обедом проваливается в тартары. Еще минута, и гости, побросав ножи и вилки, бросятся допрашивать солдат, потом икать какую-то женщину, и неизвестно еще чем все это в конечном итоге обернется.
А ведь он так надеялся к пресловутому «гражданскому примирению» хотя бы за его отдельно взятым столом. Так нет же, какой-то шуан… Да их в Сен-Брие отродясь не бывало!
На самом деле бывали, конечно, но гражданин мэр предпочитал об этом ничего не знать. Покуда мятежники озорничают где-то далеко за пределами столицы департамента.
- Послушайте, гражданин капитан, - подал он голос, вспомнив о том, что все еще является хозяином по крайней мере в своем доме. – Вы, верно, утомились, покуда разыскивали… Ну, в общем, пообедайте с нами. Если караульные видели кого, они ж не забудут об этом за то время, пока вы подкрепите свои силы. Франсина, ставь-ка еще одну тарелку, у нас прибавилось гостей!
Экономка послушно засуетилась, мысленно проклиная наглого солдафона, который мало того, что вломился в дом без приглашения, так теперь и пузо набьет за счет их с Элади трудов.
- Садитесь, капитан, - продолжал настаивать Жан-Мари. – В ногах правды нет. Сидра или кальвадоса? Франсина…
«Да уж иду, иду», - глаза женщины метали молнии, но в присутствии генерала и комиссара она не осмелилась вслух выражать неудовольствие, поэтому молча выставила на стол еще одну рюмку и пододвинула поближе графин с мужским горячительным.